Мобильность города в посткоронавирусном мире: популярные гипотезы и планировочные реалии
В первых числах апреля я получил письмо от Мохамеда Мезгани (Mohamed Mezghani), президента Международного союза общественного транспорта (UITP или МСОТ). МСОТ — авторитетная международная организация, которая пережила на своем веку все самые драматичные мировые события, начиная с 80-ых годов XIX века. Мохамед Мезгани — блестящий европейский интеллектуал тунисского происхождения, один из ведущих мировых экспертов-транспортников и первый с середины прошлого века реформатор МСОТ.
В письме, направленном членам комиссий и комитетов МСОТ, профессор Мезгани выражает понимание карантинных проблем, с которыми сталкиваются его коллеги («...As we continue to follow the health guidelines and stay at home...»). Он также сообщает о своем желании расширить круг нашего домашнего чтения посредством открытия бесплатного доступа ко всем документам МСОТ («...members now have access to all UITP publications free of charge! So as you search for that quiet place to read during your time at home, you have several new documents jumping to the top of the pile!»).
При этом, будучи отменным знатоком проблем мобильности городов и горожан, он не обозначил никакой озабоченности по поводу того, что в бравом новом посткоронавирусном мире могут произойти радикальные мутации форматов городской мобильности, способные привести к умалению роли или — тем более — к коллапсу общественного транспорта. Между тем, сегодня вполне серьёзные авторы стали выдвигать отважные идеи по поводу быстрых и коренных мутаций городского образа жизни в целом, которые произойдут как под влиянием уже состоявшейся вирусной атаки на крупные и крупнейшие города мира, так и в ожидании новых эпидемиологических угроз.
Вот краткий перечень этих виртуальных мутаций.
- Рабочие места в non factory business, сохраняя «юридическую прописку» в тех же компаниях, физически переместятся в жилища.
- Значительная часть обладателей подобных рабочих мест переедет из высокоплотной многоэтажной городской застройки в пригородные зоны, то есть произойдет массовый исход (escape!) среднего класса в субурбии, аналогичный происходившему в прошлые десятилетия в развитых странах мира.
- Произойдет радикальное сокращение пикового пассажирского спроса, соответственно каждый горожанин получит, по сути, неограниченную свободу выбора способа передвижения — и, скорее всего, он предпочтет автомобиль. Городские власти, памятуя о недавних (и в ожидании будущих) эпидемиологических угроз, станут значительно более лояльны к автомобильным поездкам и, соответственно, откажутся от приоритета общественного транспорта. Физический смысл слова «отказ» заключается в данном контексте в том, что на долю общественного транспорта останутся социальные транспортные сервисы для «безлошадного» населения и, возможно, школьные перевозки (если, разумеется, школы вернуться в офлайн).
Разберем поочередно каждый из этих прогнозов.
О перемещении рабочих мест в жилища заговорили примерно полвека назад. Процитируем для примера раздел Transportation-Telecommunication Tradeoff из сборника трудов престижного научного центра Transportation Research Institute, изданного в 1981 году: «В долгосрочной перспективе достижения в области телекоммуникационных технологий могут оказать существенное влияние на пути развития транспорта. Например, продолжение нынешних темпов технического совершенствования в области телекоммуникаций может снизить спрос на поездки к месту работы и обратно, позволяя значительному количеству работников, занятых переработкой информации, работать на дому или в специализированных удаленных центрах. Некоторые признаки осуществимости этого подхода включают превращение домашнего телевизора в дисплей для терминалов домашних компьютеров и монитор, способный обеспечить воспроизведение информации с видеокассет и видеодисков. Весьма скоро домашнее телевидение сможет служить приемной станцией для прямой передачи со спутников. Тем самым домашние рабочие места будут связаны с центральными коммуникационными комплексами. Здесь открывается широкий спектр возможностей...».
Упоминание о полувековой давности здесь вполне правомерно, так как в цитируемом тексте имеется ссылка на первоисточник этой новации, датированный 1973 годом. Отмечу, что в свое время я делал дайджесты обеих этих публикаций для реферативного сборника ВИНИТИ3.
Изначально было понятно, что ключевым условием массового перемещения рабочих мест в жилища является наличие адекватной IT-инфраструктуры.
С моей (узко-потребительской!) точки зрения, существующая в Москве и в других крупных городах России IT-инфраструктура более-менее адекватна спросу. Во всяком случае привычка к совещаниям, лекциям, научным конференциям с применением Zoom (или иных аналогичных инструментов) приобретается без больших проблем.
Впрочем, профессионалы в области IT настроены куда более скептически. Вот что пишет Николай Самодаев, партнер EY: «...из-за массового использования во всем мире стандартных инструментов удаленного взаимодействия существенно повышается нагрузка на эти системы и каналы связи. Например, некоторые организации сейчас отмечают снижение производительности и качества видеозвонков Skype и Skype for Business. В ряде случаев отмечается не просто деградация IT-систем, вызванная снижением скорости и производительности, но деградация IT-сервисов. У специалистов по IT и информбезопасности, находящихся на удаленном доступе, повышается время рассмотрения инцидентов. Им приходится обрабатывать большие массивы информации в условиях ограниченного взаимодействия с коллегами, руководством, смежниками, вендорами, при этом нередко в условиях цейтнота и не очень хорошего интернета. Повышается время, необходимое на идентификацию, анализ, выяснение и согласование принимаемых мер, на определение, какое подразделение и кто конкретно будет заниматься разрешением того или иного сбоя или инцидента. Ряд специалистов отмечает, что скорость принятия решений и разрешения инцидентов сейчас снизилась раза в два, особенно в организациях со сложной внутренней структурой».
Столь же очевидно, что ещё одним условием совмещения рабочего места с местом жительства является способность компаний сохранить в новых условиях эффективность своих бизнес-процессов.
Об этом аспекте проблемы могу судить в рамках скромного опыта, накопленного мною, руководителем небольшого научного коллектива за время «самоизоляции». Пока что складывается впечатление, что мы (пользуясь образным сравнением Александра Шарыгина) дружно пересели из флагманского моторного катера в весельную шлюпку.
Судя по всему, мои опасения так или иначе разделяют и оказавшиеся в аналогичной ситуации владельцы и топ-менеджеры более солидных компаний.
Полную версию интервью читайте в новом 13-м выпуске журнала (август 2020)
Чтобы оставить комментарий - авторизуйтесь через